К концу 2024 года произошли изменения в сфере железнодорожных перевозок Эстонии, которые вызвали широкий общественный резонанс. Государственная железнодорожная компания Operail, ранее прекратившая перевозки в Россию в 2023 году по распоряжению правительства, была приватизирована. Теперь, в качестве частной компании, она снова возобновила сотрудничество с восточным соседом, что поднимает этические и юридические вопросы.

Operail была продана частному инвестору за 19 миллионов евро. Этот шаг позволил эстонскому государству выйти из бизнеса по грузоперевозкам и обслуживанию подвижного состава, но также снял с него возможность влиять на политику компании. Министр инфраструктуры Эстонии Владимир Свет заявил, что решение прекратить транспортировку российских грузов было этически правильным. Однако после приватизации Operail больше не связана государственными ограничениями.

С началом 2025 года Operail снова начала перевозить грузы для компании Baltic Oil Service в Россию. Руководитель Baltic Oil Service Вячеслав Спирин напомнил, что когда Эстония прекратила транспортировку, Латвийские государственные железные дороги немедленно взяли на себя эту работу. Сейчас, будучи частной, Operail снова заняла эту нишу.

Директор Operail Мерле Курвитс подчеркнула, что компания борется за выживание на конкурентном рынке, где объемы грузоперевозок внутри Эстонии крайне малы. «Мы перевозим пальмовое масло из Индонезии внутри страны и стремимся участвовать в каждом тендере», — пояснила она. По её словам, если санкции против России вводятся, они должны применяться равномерно ко всем операторам.

Этот случай вскрывает сложные вопросы санкционной политики. Министр Свет указал, что разрозненные запреты приводят к тому, что грузы просто перенаправляются через другие страны Балтии. Он подчеркнул важность координации с Латвией, Литвой, Польшей и Финляндией, чтобы избежать создания «лазеек» для бизнеса.

Вчера речь шла о высоких стандартах этики и необходимости разрыва связей с восточным соседом. Сегодня – о рыночной конкуренции, выживании компании и вынужденных мерах. Приватизация оказалась удобным инструментом: Там, где раньше звучали декларации, теперь тишина – частный бизнес не обязан ничего объяснять.