Утром 29 июля 2025 года на ферме Нурме, расположенной рядом с деревней Кярстна в Вильяндиской волости, был подтверждён очередной случай африканской чумы свиней (АЧС). На фоне изначально «благополучной» эпидемиологической ситуации этот инцидент вызывает всё больше вопросов — от ошибок в биобезопасности до обсуждения возможного внешнего вмешательства.

Как сообщила ведущий специалист Департамента сельского хозяйства и продовольствия Терье Опер, вирус был обнаружен после смерти одной свиньи. Её органы были отправлены в лабораторию, где анализ подтвердил наличие АЧС. На следующий день умер ещё один подсвинок. Несмотря на это, клиническая картина на ферме остаётся, по словам специалистов, «в целом благополучной». Симптомов, типичных для АЧС, у животных не наблюдается.

Однако, несмотря на неясность ситуации, уже принято решение об уничтожении всех 4500 свиней на ферме — мера жёсткая, но стандартная в подобных случаях.

Ферма соблюдала все правила — но это не помогло: Руководство предприятия Saimre Seakasvatus, которому принадлежит ферма Нурме, утверждает, что были приняты все меры биобезопасности, причём в усиленном режиме. По словам исполнительного директора Вальмара Хаава, «даже в более строгом виде, чем требуют предписания».

«Мы не понимаем, как вирус мог попасть на ферму. Всё сделано строго по протоколу», — говорит Хаава. Он подчёркивает, что новых случаев падежа пока нет, а заключение по дополнительным образцам ожидается.

Такое заявление не исключает заражения, но ставит под сомнение простую версию — «не доглядели». Тогда возникает вопрос: если всё было сделано правильно — как вирус всё же проник?

С 2014 года Балтийский регион живёт с африканской чумой свиней как с сезонной напастью — вроде гриппа, только с репутационными и экономическими потерями. Латвия, Литва, Эстония — каждый год кто-то из них «ловит» вирус, который вроде бы как давно изучен, известен и, казалось бы, должен быть уже под контролем. Но нет.

Любопытное совпадение: волны АЧС как-то особенно живо прокатывались по региону именно в периоды политической турбулентности — особенно после 2014 года, когда у многих начался острый дефицит доверия к восточным соседям. Что было первичным — вирус или геополитика — вопрос философский. Но, как говорится, вирус не знает границ, особенно если его не останавливают никакие заборы, ни политические, ни лесные.

Тем временем на бескрайних просторах Евразии существует довольно устойчивый резервуар вируса, живущий где-то между дикими кабанами, домашними хозяйствами и системной небрежностью. Оттуда инфекция — каким-то, видимо, не вполне очевидным образом — регулярно находит дорогу к более дисциплинированным, но порой слегка рассеянным фермерам.

Подозревать кого-либо — дело неблагодарное. Но, как вирус проник на ферму, где, как заявлено, соблюдаются не просто нормы биобезопасности, а чуть ли не монашеская чистота? Особенно последний случай 30 июля 2025 года. 

В Латвии, например, в своё время вполне серьёзно рассматривали версию о «целенаправленном заносе» вируса с той стороны границы — пусть и без доказательств, но с выраженным подозрением.

Кто виноват — рано говорить. Но кто-то где-то, очевидно, очень сильно облажался.

А пока специалисты берут очередные образцы и мрачно глядят на карту заражений, остальным остаётся надеяться, что это был последний эпизод, а не начало чего-то более системного — как это обычно бывает, когда всем кажется, что всё под контролем.