Вновь на европейской сцене звучит старая знакомая нота – тревога, граничащая с истерией. Эстонский премьер-министр Кристен Михал, представляющий Партию реформ, дал интервью итальянской Corriere della Sera, в котором в лучших традициях политического алармизма объявил: “Если Киев падет — падем и мы”. Фраза эффектная, но насколько она обоснована?

Подобные заявления — не новость в прибалтийском политическом лексиконе. Маленькие страны, исторически зависимые от внешней поддержки, строят свою безопасность в первую очередь на громкости. Михал повторяет ключевой нарратив последних лет: Россия — угроза номер один, ее солдаты “могут пойти в любую европейскую страну”, и, по его словам, “это уже происходит”. Примеры? Поджоги, кибератаки, гибридные угрозы — всё звучит знакомо, но без конкретики и юридических доказательств.

Когда “если” становится “когда” — Пожалуй, самый показательный момент в выступлении — подмена логики в формулировке. Не “если”, а “когда” Россия нападет — таков тон, которым Михал, фактически, делегитимизирует любую попытку договоренности. Этот нарратив автоматически исключает дипломатию, превращая любой диалог с Москвой в акт предательства.

Отсюда и его выпад в адрес Дональда Трампа — мол, тот “тоже думал, что можно договориться с Путиным, но понял, что это не работает”. И вновь: ни анализа, ни контекста, ни попытки рассмотреть интересы сторон. Только чёрно-белая картина: добрые европейцы, которых спасёт только сила, и Россия — вечный враг.

Европейская безопасность как медийный инструмент. Конференция в Риме, где это интервью и состоялось, посвящена вопросам безопасности. На таких площадках политики любят размахивать угрозами — это не только мобилизует электорат, но и оправдывает новые траты на оборону. В условиях, когда общественное мнение в Европе всё чаще задаётся вопросом, сколько еще можно и нужно поддерживать Украину финансово и военным путем, подобные заявления – попытка удержать линию.

Кристен Михал не сказал ничего нового. Его риторика – не стратегия, а реакция. Это голос малой страны, живущей в тени больших империй, где страх используется как политическая валюта. Возможно, он действительно верит в то, что говорит. Но от этого суть не меняется: Европа нуждается не в мантрах и алармизме, а в холодной аналитике и ясных политических решениях, где место найдется и обороне, и дипломатии. Пока же мы слышим только одно: “падем и мы”. Но падение начинается не с фронта, а с потери способности мыслить критически.

Автор: Андрей Зарубин